30 июля 2007 года я на машине скорой помощи был снова отвезен из больницы имени Кащенко в шестую психиатрическую больницу на повторную судебно-психиатрическую экспертизу.
В приемном покое я встретил Татьяну Дмитриевну Андрееву (моего прошлого эксперта), которая беседовала с вновь поступившим подэкспертным -пожилым мужчиной с бородой, которого звали Андрей Владимирович.
В приемный покой вошел седой пожилой мужчина
крупного телосложения и высокого роста, в очках.
"Меня зовут Валерий Витальевич, я ваш лечащий врач"- сказал мне мужчина.
"Очень приятно"- ответил я.
Впоследствии я узнал, что он работает судебно-психиатрическим экспертом сорок лет.
Валерий Витальевич Фаддеев изучал мои документы и задавал мне вопросы.
«Почему вы не хотели ехать к нам на повторное обследование?»- спросил меня он.
«Я боялся, что результат будет прежний»- ответил я.
«Но ведь в первой экспертизе было написано, что в состоянии возможно улучшение.
Вам знакома эта формулировка?»- спросил меня Валерий Витальевич.
«Да»- ответил я.
У меня появилась надежда, что все наконец будет нормально.
«В больнице имени Кащенко вам давали сенопакс, может быть ненужно его вам давать здесь»-спросил меня Валерий Витальевич.
Я ответил, что ненужно. В приемном покое меня помыли, я сдал свою одежду, мне разрешили оставить свои тренировочные штаны и футболку.
Валерий Витальевич отвел мня на второй этаж, где находится 7 экспертное отделение, в этот момент шел обед, он велел покормить меня и распорядился чтобы меня положили не в надзорную палату, а в палату номер 4.
Это еще более укрепило мою надежду на положительный исход экспертизы.
Я стал осматривать 7 отделение, которое я видел до ремонта. Был постелен новый линолеум, на стенах висели картины, перед входом висело изображение Христа,
во 2, 3 и 4 палатах стояли диваны и кресла.
В комнате отдыха на стенах висели картины, стояло пианино, было множество цветов.
Вход больных в нее был почему-то запрещен.
В коридоре я разговорился с молодым мужчиной, которого звали Дмитрий.
Он сказал мне, что его обвиняют в покушении на убийство жены. Я рассказал ему свою историю. Мы сели играть с ним в шахматы. Впоследствии я узнал, что ему 30 лет, он кандидат экономических наук и работал раньше коммерческим директором одной из фирм. На столе стояли нарды, которых не было во время первой экспертизы. В нарды я играть не умел.
В коридоре, как и в прошлый раз, стоял небольшой книжный шкаф. Я выбрал среди книг детектив «Смерть на кончике хвоста» и стал его читать. Вечером я позанимался спортом, посмотрел телевизор и лег спать.
Проснулся я рано, умылся, сделал зарядку.
Официально подъем в 7 часов, но спать можно до завтрака, который около 9 часов. Медицинский персонал дежурит сутки, смена в 9 часов дня, в это же время приходят врачи. У меня взяли анализ крови, днем меня отвели на третий этаж, где мне сделали рентгенограмму черепа.
Два раза в день мне давали пирацетам - ноотропное средство для улучшения работы мозга.
Мне хотелось поиграть с кем-нибудь в шахматы, но я не мог найти себе шахматного партнера.
На следующий день меня отвели в другое здание, где мне сделали энцефалограмму.
Меня вызвал на беседу Валерий Витальевич Фаддеев.
«Помните, вы в больнице имени Боткина лежали в боксе с решеткой. Вспомните, как было на самом деле, это имеет большое значение для экспертизы»-сказал мне Валерий Витальевич.
Я рассказал ему, как было на самом деле.
«Собирается ли вас навещать ваш адвокат?»-спросил меня Валерий Витальевич.
«Не знаю»-ответил я.
«Мне необходимо как можно скорей заказать все ваши истории болезни, быть может он может помочь мне в этом»-сказал Валерий Витальевич.
Я ответил, что могу дать ему номер телефона моего адвоката.
«Ни в коем случае, нам категорически запрещено входить в контакт с кем-либо из участников процесса»-сказал мне Валерий Витальевич.
Он спросил меня, хватает ли мне еды.
Я ответил, что в принципе хватает, но от большего я бы не отказался.
Я сказал ему, что мне нужно позвонить другу и он разрешил мне вечером позвонить.
Валерий Витальевич вел себя подчеркнуто вежливо.
Расспрашивал меня, интересуюсь ли я психологией и какие книги на эту тему я читал.
Спрашивал про мои другие интересы ,особенно его заинтересовал мой интерес к народной медицине.
Я сказал ему, что одно время одно время для улучшения самочувствия пользовался адаптогенами, Валерий Витальевич попросил меня перечислить известные мне адаптогены, что я сделал, за что он меня похвалил.
Он постоянно делал какие-то записи на листке бумаги.
"Да, с памятью у вас безусловно все нормально"-сказал Валерий Витальевич
Он попросил меня рассказать историю о том, как мой отец покончил жизнь самоубийством.
Я подробно рассказал ему всё, что мне было известно, о чем в будущем пожалел...
Эта история имеет прямое отношение к психиатрии.
Мой отец Круглов Олег Михайлович ушел из семьи, когда мне было два года. Причину развода моих родителей я точно до сих пор не знаю, вероятно это был конфликт между тещей и свекровью.
Рассказывали, что они расставались как друзья.
После развода отец оставил нам двухкомнатную квартиру в Павловске, где он раньше проживал с матерью, а сам переехал в комнату в коммунальной квартире на улице Ленина в Петроградском районе Ленинграда, где раньше проживали мы.
После развода я видел отца живого только один раз.
В 1987 году, когда я служил в армии в городе Бене
Латвийской ССР, я получил телеграмму о смерти моего отца и был отпущен в отпуск на его похороны.
Его соседка по коммунальной квартире рассказала историю этой трагедии.
В ящике его письменного стола я обнаружил пачку патентов-мой отец работал ведущим инженером на заводе "Красная Заря."
На похоронах в крематории было много народу, основном это были его сослуживцы-на работе мой отец пользовался уважением.
На поминках коллега моего отца рассказала историю произошедшей с ним трагедии.
Завод "Красная Заря" являлся секретным предприятием ("ящиком")-он производил аппаратуру для подводных лодок.
Его коллега рассказала, что мой отец стал заниматься на работе странными ,о ее словам, вещами:
аппаратуру, которая была предназначена для подводных лодок ,он использовал не по назначению-для изучения проблем биополя (он с детства увлекался бионикой).
Вероятно кто-то стуканул об этом районному психиатру и мой отец был отправлен на лечение в психиатрическую больницу имени Кащенко.
После выписки он больше этими вещами не занимался и по словам его коллеги, все были очень удивлены, когда он вторично был госпитализирован в больницу имени Кащенко.
После выписки он взял больничный лист и покончил с собой.
Второй раз он не женился, проживал вместе с матерью Натальей Ивановной коммунальной квартире.
Вероятно, на работе сказали ему ,что больше ведущим инженером он работать не сможет, а работа была смыслом его жизни.
Его мать умерла в этот же день, когда ее везли в больницу на машине скорой помощи.
Впоследствии в заключении судебно-психиатрической экспертизы я прочел запись:"Круглов К.О. родился в наследственно отягощенной семье психическим заболеванием отца."
Вечером я позвонил своему другу Алексею Пожилову и он обещал навестить меня в больнице.
Через несколько дней Алексей пришел ко мне на свидание, но ко мне его не пустили, так как он не является моим родственником, ему удалось только передать мне передачу-большой пакет с фруктами.
Я познакомился с подэкспертным, которого звали Андрей Владимирович. Это был пожилой седой мужчина, он сказал, что ему 54 года, он писатель, считает себя христианским психологом. Я рассказал ему свою историю.
Андрей Владимирович сказал, что я столкнулся с самым страшным, по его словам-c местью женщины.
Он рассказал мне свою историю.
Андрей Владимирович сказал мне, что его обвиняют в причинении насильственных действий против собственной матери, якобы он избил ее, надел на голову ведро, сломал руку и т.д.
Он сказал мне, что у него есть железное алиби: в этот день он находился на даче. Несмотря на это, по его словам, женщина-следователь все равно пытается доказать его вину.
Андрей Владимирович сказал мне, что считает психиатрию лженаукой, так как с помощью таблеток невозможно вылечить психическое заболевание.
Он сказал, что мне нужно рассказать свою историю Алексею Владимировичу, который тоже находился на экспертизе.
«Он адвокат, наверняка он чем-нибудь вам поможет»-добавил он.
Андрей Владимирович рассказал мне случай, который он услышал на лекциях по аутогенной тренировке, которые проводил психотерапевт Петр Григорьевич Зорин в восьмидесятые годы в Ленинграде.
Я тоже посещал эти лекции, которые Петр Григорьевич читал в доме офицеров на Литейном проспекте и эту историю также слышал.
Девушка поступила в психиатрическую больницу из-за нервного стресса.
Через некоторое время у ней почему-то нарушилось ощущение собственного лица-она ощущала смещение в ощущении рта, носа и других частей лица.
Петр Григорьевич владел гипнозом, он также лечил людей методом коррекции биополя.
Используя свою методику, он вернул девушку в нормальное состояние.
У Петра Григорьевича сомнений не вызывало, что подобный дефект был вызван побочным действием нейролептиков.
Он сказал об этом ее лечащему врачу,но тот ответил категорически-она должна пройти курс лечения!
Через некоторое время девушка покончила с собой.
Впоследствии, вспоминая этот случай, Пётр Григорьевич говорил:
"Психиатры будущего узнают, какое преступление совершали их предшественники ,давая людям эти лекарства."
Вскоре Алексея Владимировича перевели из надзорной палаты в нашу и положили рядом со мной.
Это был молодой мужчина 37 лет, он сказал, что работает адвокатом, раньше занимался гражданскими и уголовными делами, последнее время участвовал в арбитражном процессе. На экспертизе находился, как и я, второй раз.
Выслушав мою историю, он мне посочувствовал и сказал, что если будет опять плохое заключение экспертов, (деменция или что-то вроде нее) он придет на суд,
как свидетель и я записал его телефон, который впоследствии к сожалению потерял.
Он также сказал мне, что меня не должны были снова отправлять на экспертизу в шестую больницу, так как существует такое понятие, как корпоративная солидарность.
У Алексея Владимировича было с собой много детективов, некоторые из них я брал почитать.
Андрей Владимирович выразил уважительное отношение к йоге, сказал, что ему особенно нравится интегральная йога, добавил, что раньше занимался тантра-йогой.
Однако реинкарнацию (переселение душ) он считал полнейшей ерундой.
Андрей Владимирович сказал, что Николаев якобы убил Кирова после того, как застал его в его кабинете со своей женой-они там занимались любовью.
С спросил его про источник информации, но он не ответил.
К нам в палату перевели молодого мужчину высокого роста и крупного телосложения, которого звали Ростислав П.
Ему было около 30 лет. Ростислав сказал, что его можно называть Ростик. Он сказал, что недавно приехал с Сахалина, сейчас проживает в поселке Елизаветино Волосовского района. Он рассказал свою историю: поставил где-то бутылку водки, какой-то мужик хотел ее украсть, из-за чего возникла драка.
Другой мой сосед по палате был молодой парень Иван, около 25 лет, родом из Лодейного Поля. Ему инкриминировали тяжкие телесные повреждения.
Позднее к нам на отделение поступил мужчина невысокого роста и плотного телосложения на вид около сорока лет, его, как и я –Кирилл.
Он был с ног до головы весь в наколках -на плечах были погоны, на шее была изображена свастика.
Он сказал, что 20 лет отсидел.
Однажды во время обхода к нам в палату зашли Татьяна Дмитриевна Андреева и Валерий Витальевич Фаддеев и Татьяна Дмитриевна спросила, как у меня дела(!?).
Я ответил, что у меня все нормально.
"Он,наверное, на меня обиделся"-сказала про меня Татьяна Дмитриевна Валерию Витальевичу.
"Ну, что вы"-сказал Валерий Витальевич.
Впоследствии он еще пару раз вызывал меня на беседу, расспрашивал про мои интересы, сказал мне, что якобы интересуется дзен-буддизмом и спросил меня, знаю ли я, что такое коан. Я ответил, что знаю.
Каждый день по вечерам я занимался гимнастикой, днем я читал книжки, играл в шахматы и шашки, Андрей Владимирович пытался научить играть меня в нарды, игра мне не очень понравилась. По вечерам мы смотрели телевизор.
В хорошую погоду перед обедом по будним дням нас выпускали на прогулку (с разрешения врача, конечно),которая проходила в огороженном дворике, который находился рядом со зданием больницы. Прогулка длилась примерно час.
Персоналу было дано целеуказание - каждый день описывать поведение подэкспертных, которое потом должны были изучать эксперты.
Как я впоследствии я узнал, в моей экспертизе Валерий Витальевич написал ложную информацию - якобы я часами сидел в кресле или лежал в кровати и смотрел в одну точку,
держался замкнуто, отгорожено, ни с кем не установил приятельских отношений, длительное время, не обращая внимание на окружающих, медитировал в позе лотоса.
Все это было написано для того, чтобы выявить у меня аутизм -патологическую замкнутость.
Меня на беседу снова вызвал судебно-психологический эксперт Максим Безвершенко.
"Когда мы с вами последний раз встречались?"-спросил он меня.
"Где-то во второй половине октября 2005 года"-ответил я ему.
Полистав свои бумаги,он сказал мне, что в прошлый раз ничего серьезного у меня не обнаружил.
Я снова прошел почти все тесты, на этот раз лучше, чем в первый раз.
29 августа была комиссия, я ожидал, что меня вызовут, но до обеда меня никто не вызывал, я думал, что сегодня комиссии для меня не будет.
Однако после обеда меня пригласили в ординаторскую.
Комиссия проходила в маленькой комнате, расположенной рядом с ординаторской.
На комиссии присутствовали: врач судебно-психиатрический эксперт высшей категории(стаж работы 40 лет) Валерий Витальевич Фаддеев и три незнакомых мне человека -мужчина и две женщины, они были без белых халатов.
Впоследствии я узнал, что это были судебно-психиатрические эксперты Астахова И.А., Шапкина Я.В. и доцент кафедры психиатрии и наркологии института имени Павлова Н. Л. Скворцов.
На этот раз комиссия длилась более двух часов.
Вопросы в основном задавал мне Скворцов.
Он спросил меня ,какое политическое событие произошло на этой неделе, я сказал, что не знаю, так как по телевизору на отделении смотрят только кинофильмы.
Тогда он спросил меня как, зовут президента России и губернатора Санкт-Петербурга...
Он также спросил меня: "Когда вас привезли из больницы имени Боткина, ваша жена за вами ухаживала, почему вы после этого считали, что она что-то пыталась сделать против вас".
 |
Я ответил ,что она за мной ухаживала, потому-что ей некуда было деваться.
"Но ведь она могла этого не делать"-возразил Скворцов (он вероятно смог так поступить...)
После двухчасового марафона Скворцов спросил меня, устал ли я.
Я ответил отрицательно, чем вызвал удивление (раздражение)экспертов (но я на самом деле нисколько не устал).
Тогда Скворцов попросил меня решить арифметический пример-из ста вычесть семь-сказать результат, затем снова вычесть семь и т.д.
В заключении Скворцов... пожелал мне удачи в разрешении моих проблем. 
Когда я пришел в палату ,Алексей Владимирович сказал мне "Ну ты даешь!" (Он имел ввиду, что я так долго отсутствовал).
Я рассказал, что на комиссии со мной беседовал Валерий Витальевич и еще трое незнакомых мне людей в штатском (я имел ввиду без халатов).
Последние мои слова вызвали хохот в палате.
Затем я вышел в коридор и сел играть в шахматы.
На следующий день я спросил Фаддеева про результат, но он сухо мне сказал, что не имеет право мне его сообщать и я сам впоследствии его узнаю.
Вся предыдущая его любезность куда-то испарилась...
В этот день я на машине был отвезен в приемный покой больницы имени Кащенко на улице Седова, оттуда в опять в больницу имени Кащенко.
Впоследствии я узнал, что эксперты опять признали меня недееспособным, правда диагноз был другой:
КОММЕНТАРИЙ
Аутизм (греч. αυτός, autos — «сам», аутизм — погружение в себя) — психологический термин, используемый как для обозначения психического расстройства разных степеней тяжести, так и склонности (или даже неспособности) индивидуумов иметь контакт с окружающими согласно общепринятым устоям и нормам.
Он может означать:
форму психологического отчуждения человека, при которой мысли, чувства и желания подчиняются внутреннему мироощущению. Стремление «уйти в себя». При этом человек, подверженный аутизму, стремится ограничить контакт с внешним миром и уйти от его общепринятых норм и понятий.
непатологическое стремление увлекаться собственным внутренним миром, фантазиями и мечтами, получать от этого удовольствие
патология, проявляющаяся в стремлении избегать или ограничивать контакты с окружающими, отсутствии потребности в совместной деятельности и общении. Нередко, такой аутизм рассматривается как психическое расстройство, но некоторые исследователи в этой области считают его неврологическим различием по сравнению с большинством индивидуумов, т.к. у многих аутистов наблюдаются существенные преимущества во внимании, памяти, мышлении, интеллекте, и т.д. Степень аутизма может очень различаться — некоторые способны получить образование в общественных учреждениях и сделать карьеру, у других же наблюдается более глубокая форма, исключающая такую возможность.
Амбивалентность (от лат. ambo-"оба" и лат. valentia — "сила")—двойственность отношения к чему-либо, в особенности двойственность переживания, выражающаяся в том, что один объект вызывает у человека одновременно два противоположных чувства.
Термин введен Эйгеном Блейлером. По его мнению, амбивалентность — основной критерий шизофрении. Он выделял три типа амбивалентности:
эмоциональную: одновременно позитивное и негативное чувство к человеку, предмету, событию (например, в отношении детей к родителям)
волевую: бесконечные колебания между противоположными решениями, невозможность выбрать между ними, зачастую приводящая к отказу от принятия решения вообще
интеллектуальную: чередование противоречащих друг другу, взаимоисключающих идей в рассуждениях человека.
ДАЛЕЕ:  СУДЕБНЫЙ ПРОЦЕСС ПРОДОЛЖАЕТСЯ
|
|
